понедельник, 14 августа 2017
Фэндом: Волчонок
Категория: Джен, элементы слэша
Пэйринг или персонажи: Стайлз, Лидия, Дерек, Питер
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма,
Размер: Мини
Он не врёт, когда говорит, что Лидия выглядит прекрасно, не врёт, когда обнимает её осторожно, чтобы не помять белые кружева. Она ему не верит ни на йоту, когда слышит, что он счастлив, что имеет честь быть гостем на этом празднике. К слову, она была против того, чтоб он был здесь, но Стайлз настоял. "Он же наш друг, Лидия! Он должен прийти!". И теперь она вынуждена смотреть, как весёлый Стайлз о чем-то болтает с гостями, подбегает ко всем, обнимает напряжённую Малию, и не замечает ничего вокруг.
Лидия не дура и не слепая. Она банши, но даже не будь у нее этих сил, не увидеть, как ломает Дерека, она бы не смогла...
- Пойдем, покурим, волк, - тихо говорит он, обхватывая его локоть рукой, заглядывает в глаза, не давая отвести взгляд.
Хейл удивлённо вскидывает брови, приобнимая девушку за талию. Ткань под пальцами колючая и белая. Он приглаживает несколько кружев и отвечает так же тихо:
- Я не знал, что ты куришь. С каких пор?
- Куришь ты, уже примерно год.
Она проницательна и умна. Дерек любит эту девушку. Их взаимная неприязнь переросла в почти братскую любовь так давно, что он уже не может вспомнить, когда именно.
Они выходят из шумного зала на улицу под почти полную луну, и зверь внутри начинает скулить. Оборотень уверен, что Лидия слышит этот звук и оттого так сочувственно смотрит ему в лицо. А ещё он уверен, что минут через десять на улицу выскочит возбуждённый и разгоряченный Стайлз, и придется делать вид, что он безмерно счастлив быть на этой чертовой свадьбе.
Лидия, конечно же, не виновата, что Дерека закоротило на Стилински, как и не виноват сам Стайлз в том, что не смог взрастить в себе ответные чувства.
- Ты не виноват, ты же знаешь? Человек не в силах контролировать выбор волка, Дерек. Как и не в силах переключиться на кого-то другого. Мне жаль, что я не могу помочь тебе, но я также не в силах больше слышать, как ты почти умираешь каждое полнолуние... Все голоса в моей голове кричат уже сейчас, ты слышишь их? - прекрасная, умная малышка Лидия, она смотрит на него глазами полными неподдельного беспокойства и почти ощутимой скорби. Он хотел бы сказать, что, да, он их слышит, но...
- Прости... - Дерек качает головой, сжимая в своей руке ее пальчики. Она понимает, кивает, медленно склоняя голову к плечу.
- Ты будешь в порядке? Потому что я ещё не до конца разобралась конкретно в этом вопросе, но, кажется, я читала, что если волка не примет его пара, то он... будет страдать.
Дерек хмурится скорее уже по привычке, вскидывает руку, ерошит волосы и улыбается, ярко и открыто.
- Принцесса, я буду в порядке!
- Тебе бы сейчас Оскар дать за прекрасную игру, волк. Но, хорошо, я поверю тебе...
Дверь открывается резко, врезаясь в стену, заставляя Лидию вздрогнуть и обернуться. Стайлз в одной рубашке и в развязанном галстуке выглядит пьяным больше, чем есть на самом деле. Он обнимает свою, теперь уже, жену за плечи, улыбается Дереку и выглядит вполне счастливым.
- Прошу меня извинить, но пора идти. Обещал Питеру помочь с тренировкой волчат.
Хейл улыбается, на прощание обнимая Лидию и пожимая ладонь Стайлза.
Когда за ними закрывается дверь, оборотень почти неслышно рычит и срывается с места, оставляя позади клубы пыли.
В обличие зверя он перетекает быстро, не замечая, что бежит уже на четырех лапах. Возле особняка он оказывается быстро, слышит звуки борьбы и вбегает на задний двор. Волчата вместе с Питером, а точнее на нём, отрабатывают какие-то новые удары и захваты. Альфа ещё пару минут наблюдает, а потом рычит, привлекая внимание. Новые волчата не такие способные, как были первые, но тоже хороши.
Они подходят, подрезая друг друга и скаля клыки. Питер отходит к крыльцу, вправляя кости сломанной руки.
- Дерек, завтра полнолуние, ты позволишь нам остаться с тобой?
- Побегать в лесу?
- Съесть пару кроликов?
Они говорят, перебивая друг друга, срываясь то на смех, то на шепот, иногда забывая дышать.
Они разговаривают с Дереком, как с равным, как с другом из школы, и впервые альфе это нравится. Не быть деспотом и тираном, с которым разговаривали только с ножом у горла, а быть другом, защитником, вожаком. Их стая сейчас больше похожа на семью, такой же когда-то была стая Скотта. Даже Питер старается быть менее заносчивым.
Волчата смотрят с восхищением, когда Дерек принимает человечье обличие, распахивают глаза и задерживают дыхание. Обращаться в человека не так легко, но когда рядом беты - проще.
- Я думаю, что нам не нужны трупы. Вам ещё рано оставаться в лесу в полнолуние. Нужно научиться контролировать себя.
Подростки сразу как-то сдуваются, но кивают, признавая правоту вожака. Хейл удовлетворённо кивает, даёт указания касательно тренировок на завтра и отпускает волчат домой. Они заходят в особняк, там ещё какое-то время слышится их возня, а потом все стихает. Питер сидит на ступеньках, наблюдая за племянником из полу прикрытых век.
- Как там свадьба? Как новая ячейка общества? Не похитил мальчишку? - на губах дяди ухмылка, но в голосе тщательно скрываемое беспокойство. Он знает, он не может не знать. Он так же проницателен, как и Лидия.
- Я не могу портить ему жизнь, и ты это знаешь. Так почему же задаешь мне этот вопрос снова и снова?
- Потому что ты до сих пор мне на него не ответил. У тебя же был шанс, тогда, пять лет назад. Ты мог его обратить, он был бы твоим.
- Нет, не было. Он пришел ко мне, когда умер шериф. Думаешь, он трезво размышлял? Думаешь, он потом не возненавидел бы меня? И что хуже, не возненавидел бы себя?
Да, Стайлз умолял укусить его, потому что сил справляться с горем у него не было.
- Дорогой мой, пора уже прекращать быть таким... жалким. Ты же альфа. Ведь себя соответственно! - Питер не злится, нет, он пытается вразумить. Конечно, все они пытаются помочь. Даже волчата, пусть неосознанно, но тем не менее.
- Это бессмысленный разговор. И он ничего не изменит.
- Да, никто ничего не изменит, пока ты этого не захочешь, - дядя поднимается, отряхивает джинсы и заходит в дом, оставляя Дерека в одиночестве.
***
Полнолуние приходит как-то слишком быстро. Волчата прикованы в подвале особняка, дядя где-то в лесу, а Дерек сидит возле дома Стайлза и Лидии в облике волка, словно паршивая собака. И когда Лидия выходит на порог, он подбегает к ней, садится, прижимает уши и тычется носом в ладонь. Она опускается перед ним на колени, обнимает за шею и шепчет еле слышно:
- Дерек, я пригляжу за ним, слышишь? Он будет в порядке. И ты тоже будешь.
Волк скулит, упирается башкой в хрупкое девичье плечо и закрывает глаза. Лидия сидит ещё какое-то время, а потом поднимается на ноги, так, что голова Дерека оказывается возле ее живота. Он вскидывается, смотрит на девушку долгим взглядом, а потом уходит.
Они его больше не видят: ни Скотт, ни Стайлз, ни Малия. К слову, они не сильно волнуются, у них свои семьи и заботы.
У Стилински рождаются близняшки. Лидия звонит ему с утра, но он итак уже знает. Дерек просидел возле больницы всю ночь, пока длились роды. Крик банши привел многих к воротам больницы.
Девочки-близняшки. Талия и Эллисон.
Стайлз безмерно счастлив, как и Лидия, впрочем.
И Дерек был счастлив.
Но когда его волчата становятся совершеннолетними, он уводит стаю из Бикон Хиллз. И больше никогда туда не возвращается.
Категория: Джен, элементы слэша
Пэйринг или персонажи: Стайлз, Лидия, Дерек, Питер
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма,
Размер: Мини
Он не врёт, когда говорит, что Лидия выглядит прекрасно, не врёт, когда обнимает её осторожно, чтобы не помять белые кружева. Она ему не верит ни на йоту, когда слышит, что он счастлив, что имеет честь быть гостем на этом празднике. К слову, она была против того, чтоб он был здесь, но Стайлз настоял. "Он же наш друг, Лидия! Он должен прийти!". И теперь она вынуждена смотреть, как весёлый Стайлз о чем-то болтает с гостями, подбегает ко всем, обнимает напряжённую Малию, и не замечает ничего вокруг.
Лидия не дура и не слепая. Она банши, но даже не будь у нее этих сил, не увидеть, как ломает Дерека, она бы не смогла...
- Пойдем, покурим, волк, - тихо говорит он, обхватывая его локоть рукой, заглядывает в глаза, не давая отвести взгляд.
Хейл удивлённо вскидывает брови, приобнимая девушку за талию. Ткань под пальцами колючая и белая. Он приглаживает несколько кружев и отвечает так же тихо:
- Я не знал, что ты куришь. С каких пор?
- Куришь ты, уже примерно год.
Она проницательна и умна. Дерек любит эту девушку. Их взаимная неприязнь переросла в почти братскую любовь так давно, что он уже не может вспомнить, когда именно.
Они выходят из шумного зала на улицу под почти полную луну, и зверь внутри начинает скулить. Оборотень уверен, что Лидия слышит этот звук и оттого так сочувственно смотрит ему в лицо. А ещё он уверен, что минут через десять на улицу выскочит возбуждённый и разгоряченный Стайлз, и придется делать вид, что он безмерно счастлив быть на этой чертовой свадьбе.
Лидия, конечно же, не виновата, что Дерека закоротило на Стилински, как и не виноват сам Стайлз в том, что не смог взрастить в себе ответные чувства.
- Ты не виноват, ты же знаешь? Человек не в силах контролировать выбор волка, Дерек. Как и не в силах переключиться на кого-то другого. Мне жаль, что я не могу помочь тебе, но я также не в силах больше слышать, как ты почти умираешь каждое полнолуние... Все голоса в моей голове кричат уже сейчас, ты слышишь их? - прекрасная, умная малышка Лидия, она смотрит на него глазами полными неподдельного беспокойства и почти ощутимой скорби. Он хотел бы сказать, что, да, он их слышит, но...
- Прости... - Дерек качает головой, сжимая в своей руке ее пальчики. Она понимает, кивает, медленно склоняя голову к плечу.
- Ты будешь в порядке? Потому что я ещё не до конца разобралась конкретно в этом вопросе, но, кажется, я читала, что если волка не примет его пара, то он... будет страдать.
Дерек хмурится скорее уже по привычке, вскидывает руку, ерошит волосы и улыбается, ярко и открыто.
- Принцесса, я буду в порядке!
- Тебе бы сейчас Оскар дать за прекрасную игру, волк. Но, хорошо, я поверю тебе...
Дверь открывается резко, врезаясь в стену, заставляя Лидию вздрогнуть и обернуться. Стайлз в одной рубашке и в развязанном галстуке выглядит пьяным больше, чем есть на самом деле. Он обнимает свою, теперь уже, жену за плечи, улыбается Дереку и выглядит вполне счастливым.
- Прошу меня извинить, но пора идти. Обещал Питеру помочь с тренировкой волчат.
Хейл улыбается, на прощание обнимая Лидию и пожимая ладонь Стайлза.
Когда за ними закрывается дверь, оборотень почти неслышно рычит и срывается с места, оставляя позади клубы пыли.
В обличие зверя он перетекает быстро, не замечая, что бежит уже на четырех лапах. Возле особняка он оказывается быстро, слышит звуки борьбы и вбегает на задний двор. Волчата вместе с Питером, а точнее на нём, отрабатывают какие-то новые удары и захваты. Альфа ещё пару минут наблюдает, а потом рычит, привлекая внимание. Новые волчата не такие способные, как были первые, но тоже хороши.
Они подходят, подрезая друг друга и скаля клыки. Питер отходит к крыльцу, вправляя кости сломанной руки.
- Дерек, завтра полнолуние, ты позволишь нам остаться с тобой?
- Побегать в лесу?
- Съесть пару кроликов?
Они говорят, перебивая друг друга, срываясь то на смех, то на шепот, иногда забывая дышать.
Они разговаривают с Дереком, как с равным, как с другом из школы, и впервые альфе это нравится. Не быть деспотом и тираном, с которым разговаривали только с ножом у горла, а быть другом, защитником, вожаком. Их стая сейчас больше похожа на семью, такой же когда-то была стая Скотта. Даже Питер старается быть менее заносчивым.
Волчата смотрят с восхищением, когда Дерек принимает человечье обличие, распахивают глаза и задерживают дыхание. Обращаться в человека не так легко, но когда рядом беты - проще.
- Я думаю, что нам не нужны трупы. Вам ещё рано оставаться в лесу в полнолуние. Нужно научиться контролировать себя.
Подростки сразу как-то сдуваются, но кивают, признавая правоту вожака. Хейл удовлетворённо кивает, даёт указания касательно тренировок на завтра и отпускает волчат домой. Они заходят в особняк, там ещё какое-то время слышится их возня, а потом все стихает. Питер сидит на ступеньках, наблюдая за племянником из полу прикрытых век.
- Как там свадьба? Как новая ячейка общества? Не похитил мальчишку? - на губах дяди ухмылка, но в голосе тщательно скрываемое беспокойство. Он знает, он не может не знать. Он так же проницателен, как и Лидия.
- Я не могу портить ему жизнь, и ты это знаешь. Так почему же задаешь мне этот вопрос снова и снова?
- Потому что ты до сих пор мне на него не ответил. У тебя же был шанс, тогда, пять лет назад. Ты мог его обратить, он был бы твоим.
- Нет, не было. Он пришел ко мне, когда умер шериф. Думаешь, он трезво размышлял? Думаешь, он потом не возненавидел бы меня? И что хуже, не возненавидел бы себя?
Да, Стайлз умолял укусить его, потому что сил справляться с горем у него не было.
- Дорогой мой, пора уже прекращать быть таким... жалким. Ты же альфа. Ведь себя соответственно! - Питер не злится, нет, он пытается вразумить. Конечно, все они пытаются помочь. Даже волчата, пусть неосознанно, но тем не менее.
- Это бессмысленный разговор. И он ничего не изменит.
- Да, никто ничего не изменит, пока ты этого не захочешь, - дядя поднимается, отряхивает джинсы и заходит в дом, оставляя Дерека в одиночестве.
***
Полнолуние приходит как-то слишком быстро. Волчата прикованы в подвале особняка, дядя где-то в лесу, а Дерек сидит возле дома Стайлза и Лидии в облике волка, словно паршивая собака. И когда Лидия выходит на порог, он подбегает к ней, садится, прижимает уши и тычется носом в ладонь. Она опускается перед ним на колени, обнимает за шею и шепчет еле слышно:
- Дерек, я пригляжу за ним, слышишь? Он будет в порядке. И ты тоже будешь.
Волк скулит, упирается башкой в хрупкое девичье плечо и закрывает глаза. Лидия сидит ещё какое-то время, а потом поднимается на ноги, так, что голова Дерека оказывается возле ее живота. Он вскидывается, смотрит на девушку долгим взглядом, а потом уходит.
Они его больше не видят: ни Скотт, ни Стайлз, ни Малия. К слову, они не сильно волнуются, у них свои семьи и заботы.
У Стилински рождаются близняшки. Лидия звонит ему с утра, но он итак уже знает. Дерек просидел возле больницы всю ночь, пока длились роды. Крик банши привел многих к воротам больницы.
Девочки-близняшки. Талия и Эллисон.
Стайлз безмерно счастлив, как и Лидия, впрочем.
И Дерек был счастлив.
Но когда его волчата становятся совершеннолетними, он уводит стаю из Бикон Хиллз. И больше никогда туда не возвращается.
понедельник, 31 июля 2017
Это было моей жизни последним аккордом,
Последней нотой, лопнувшей струной.
Моментом, когда я один и гордо
Наслаждался давящей пустотой.
Это было в полнолуние (а как иначе).
Сердце отсчитывало последние удары.
Пришёл тот, кто раньше всё для меня значил
И разбередил своим взглядом старые раны…
Явился с автоматом наперевес,
Пропахший кровью и жгучим порохом.
А от плеча и вниз кровоточил разрез
От когтей, видимо.
Сколько с ним пройдено
Дорог и несчастий, кровью наполненных мест.
Он стоял на пороге квартиры и смотрел.
Стоял с этим чёртовым автоматом наперевес,
Будто подготовив для меня расстрел…
И в глазах столько горькой боли и вины,
Столько разъедающего гноя…
Наверно, пройдя сквозь ужасы войны,
Можно заработать, как минимум, паранойю…
А он всё стоял и молчал, прожигая взглядом.
Разрез всё кровоточил, опьяняя меня.
Моё сердце, буквально, обливалось ядом.
Осознание, что можно что-то менять
Пришло внезапно, когда автомат выпал из рук,
Когда он, обессилев, осел возле стены.
Пустота сгущалась, заполняя всё вокруг.
Надтреснутый голос достиг моей головы:
«Моя вина, что не уберёг. Не спас…»
Похоже, кого-то схоронил…
И так не хотелось видеть боль на дне этих глаз,
В которых чётко темнели кресты могил.
И тогда я подошёл, положил руку ему на шею,
Стал тянуть из него всю боль и гной…
«Знаешь, охотник, я так жалею,
Что ты выбрал не нашу из тысячи параной…»
Он поднял свои невозможные глаза,
Схватил меня за футболку и прошептал:
«Я хотел, чтоб ты это сейчас сказал…»
В тот миг стёрлась, проведённая им черта.
Это было в полнолуние (а как иначе).
Он сидел на полу, я - на коленях возле его ног.
Предавший меня и преданный много значит,
Когда и тот, и другой в равной степени одинок.
Это стало в моей жизни начальным аккордом,
Первой нотой, стальной струной.
Один – охотник, второй – волк. И гордо
Наслаждаются охватывающей их тишиной.
Последней нотой, лопнувшей струной.
Моментом, когда я один и гордо
Наслаждался давящей пустотой.
Это было в полнолуние (а как иначе).
Сердце отсчитывало последние удары.
Пришёл тот, кто раньше всё для меня значил
И разбередил своим взглядом старые раны…
Явился с автоматом наперевес,
Пропахший кровью и жгучим порохом.
А от плеча и вниз кровоточил разрез
От когтей, видимо.
Сколько с ним пройдено
Дорог и несчастий, кровью наполненных мест.
Он стоял на пороге квартиры и смотрел.
Стоял с этим чёртовым автоматом наперевес,
Будто подготовив для меня расстрел…
И в глазах столько горькой боли и вины,
Столько разъедающего гноя…
Наверно, пройдя сквозь ужасы войны,
Можно заработать, как минимум, паранойю…
А он всё стоял и молчал, прожигая взглядом.
Разрез всё кровоточил, опьяняя меня.
Моё сердце, буквально, обливалось ядом.
Осознание, что можно что-то менять
Пришло внезапно, когда автомат выпал из рук,
Когда он, обессилев, осел возле стены.
Пустота сгущалась, заполняя всё вокруг.
Надтреснутый голос достиг моей головы:
«Моя вина, что не уберёг. Не спас…»
Похоже, кого-то схоронил…
И так не хотелось видеть боль на дне этих глаз,
В которых чётко темнели кресты могил.
И тогда я подошёл, положил руку ему на шею,
Стал тянуть из него всю боль и гной…
«Знаешь, охотник, я так жалею,
Что ты выбрал не нашу из тысячи параной…»
Он поднял свои невозможные глаза,
Схватил меня за футболку и прошептал:
«Я хотел, чтоб ты это сейчас сказал…»
В тот миг стёрлась, проведённая им черта.
Это было в полнолуние (а как иначе).
Он сидел на полу, я - на коленях возле его ног.
Предавший меня и преданный много значит,
Когда и тот, и другой в равной степени одинок.
Это стало в моей жизни начальным аккордом,
Первой нотой, стальной струной.
Один – охотник, второй – волк. И гордо
Наслаждаются охватывающей их тишиной.